Название: Видеоролик. Как растут мышцы？ Механическое напряжение и метаболический стресс
Видеоролик 18.02.20

Дмитрий Головинский:
Дорогие друзья, всем доброго времени суток. Итак, сегодня такой ролик под запись, информационный, чисто такой, рассчитанный на подачу вам определенной информации, определенного рода, с Андреем Замятиным. Андрей является МСМК по бодибилдингу, чемпионом России, чемпионом мира, экспертом лицея ученых фитнеса, а также тренером высшей категории. От себя к списку таких регалий могу добавить то, что наряду с высоким практическим опытом и высокими практическими достижениями, Андрей своей любознательностью и своим стремлением к тому, чтобы получать знания, их систематизировать и анализировать, я думаю, с моих позиций может быть назван одним из наиболее выдающихся теоретиков Рунета в плоскости силового тренинга, работы с отягощениями, бодибилдинга и прочих спортивных дисциплин. Андрей, добрый вечер.

Андрей Замятин:
Добрый вечер, Дим.

Дмитрий Головинский:
Значит, сегодня я хочу у тебя спросить, вообще, задать тебе вопрос, что такое механическое напряжение, кто является родоначальником и что эта теория из себя представляет, потому что много звучит фразы «механическое напряжение». Что это такое и как можно это характеризовать?

Андрей Замятин:
Ну, начнём с того, кто первый про это заговорил. Это был полвека ещё в 1975 году. Правда, это были эксперименты на крысах, да, когда у крыс Удалял гематоламус, гипофиз поджелудочную и проверял, возможно ли при нагрузке, точнее, перегрузке гипертрофия без гормонов. И оказалось, что все крысы во всех группах получили гипертрофию очень хорошую, не сгирая на то, что не было ни тестостерона системного, ни соматодробного, ни инсулина и даже аминокислот. Вот так, если вкратце. Оттуда все это пошло. И потом эта тема стала развиваться. И вот пошло тогда два лагеря. Одни за гормональную теорию, другие за теорию механического То есть, что такое, по-простому сказать, механическое напряжение? То есть, мы все знаем, что наши мышцы состоят из сократительных элементов, и один самый маленький вот этот сократительный элемент, который производит все дышание, это саркомер. Вот там есть мостики оксиномиозиновые. И вот есть конкретные данные, что один мостик создает напряжение, напряжение равное 6 наноньютонам. Поэтому, в принципе, теоретически все цифры уже рассчитаны. И это напряжение внутри мышечного волокна, оно зависит как раз таки от максимального количества одновременно присоединенных актино-миозиновых мостиков, каждый из которых создает напряжение в размере 6 нанометров. Соответственно, у нас есть режим тренировок, при котором в каждом мышечном волокне происходит максимальное количество контактов актино-миозиновых мостиков. Я повторяюсь, потому что это было понятно. Каждый из которых создает напряжение. скорости от силы, точнее силы от скорости. Поэтому нам говорят, что чем выше напряжение или прилагаемая сила, тем меньше скорость. Соответственно, наши мышцы реагируют на это тем, что создают более высокую частоту зарабатывания, и всё больше одновременно подсоединённых мостиков становится во время мышечного сокращения. И вот как показывает наука, что все мышечные волокна, участвующие в работе, рекрутируются уже после 80% в большинстве мышц от максимально произвольного усилия. А вот именно напряжение вот это, оно создаётся, когда именно интенсивность, то есть напряжение внутри волокна соответствует примерно 85-88% от максимального производного напряжения. То есть не вес отягощения от одного от ПМ, о чём мы с тобой в прошлый раз говорили, потому что это такой критерий, то он скользкий немножко. А именно создать напряжение, чтобы мышечные волосы сокращались медленно. И вот это примерно напряжение внутри, которое соответствует интенсивности где-то 85-88% от максимально произвольного сокращения. Вот это совсем по-простому. И вот когда у нас с вами мышечные клетки, там есть механорецепторы, их много. Есть в титине, которые реагируют на растяжение очень сильно. есть в костомерах, есть в интегринах, то есть которые в мембранах, и это всё реагирует на деформацию клетки. И чаще всего это происходит на растяжение каких-то элементов. И когда это напряжение растяжения достигает определённого предела, оно соответствует количеству активно-миозиновых мостиков одновременно, тогда поступает сигнал. о том, что дальнейшее напряжение может привести к разрушению сократительных структур. И тогда организм запускает адапционные процессы, чтобы этого избежать. То есть это не всегда происходит, когда уже есть микротравма. Поэтому есть некий люфт, при котором мы можем уже запустить напряжение, но микротравму не получить. То есть вкратце получается вот такая у нас с вами вещь. Дальше сигнальные белки просто поступают в ядро и запускают процессы. В том числе и увеличение количества ребасом, то же самое, транскрипция, трансляция, синтеза белка.

Дмитрий Головинский:
На самом деле сейчас довольно длительное время и довольно такую высокую популярность приобрела теория метаболического воздействия на рост мышц, где говорится о том, что некие факторы, такие как концентрация гормонов, аминокислоты и другие, напрямую влияют на рост мышц и уже они определяют как факторы мышечного роста, его величину и прочие показатели. Насколько я понимаю, исходя из изложенного тобой, данные факторы, они скорее следствие механического напряжения и не являются первичными.

Андрей Замятин:
Ну, рассуждать можно много, но в принципе получается, что ни одна работа не может выполняться без траты энергии. Поэтому траты энергии – это естественный процесс при выполнении механической работы. И то, что при распаде каких-то веществ, при образовании энергии, получаются метаболиты или отходы, проще говоря, это естественно нормальный процесс. И то, что говорят сейчас в науке. Говорят, что действительно метаболический стресс может способствовать гипертрофии, но, скорее всего, это просто способ, как рекрутирование максимального количества мышечных волокон. То есть вот это утомление определенных волокон заставляет рекрутироваться все более высокопородовой. И ничего более. То есть в науке пока говорят про это. Полностью его, конечно, еще пока не отрицают. Но когда брали отдельные эксперименты с тем же с лактатом, с сионами водорода, еще с чем, то не нашли никаких взаимосвязей прямых. как раз-таки именно с гипертрофией. То есть это получалось, как все это шло параллельно. Одно от другого делить, конечно, тяжело, как тяжело разъединить машину и бензин. Машина без бензина не поедет. Поэтому на данный момент считается, что метаболический стресс просто способствует более быстрому рекрутированию, что, естественно, приводит к больше гипертрофии. Вот пока как бы такое. Что касается системных гормонов, там на самом деле вопрос очень длинный и сложный, но, по крайней мере, все данные, которые я видел, говорят о том, что системные гормоны, если и повышаются, то повышаются уже после тренировки, буквально там на полчаса, и все вот это повышение, оно в основном связано как раз таки с гемоконцентрацией, то есть с повышением вязкости крови. И как только начинают брать исследования всех, где учитывалась гемоконцентрация, смотрят, а процент повышения якобы тестостерона полностью фактически совпадает с процентом повышения вязкости крови. И говорят, ребята, скорее всего, там ничего не повышается. И есть одно единственное следование, я, по-моему, про него говорил уже как-то, что когда брали именно внутримышечные гормоны и смотрели, как изменяется их концентрация во время тренировки на мужчинах и на женщинах, когда при отказном тренинге, эта концентрация внутримышечных гормонов ни коим образом не изменилась. Ну и другим моментом является то, что во время тренировки, естественно, наши организмы хотят выжить, Поэтому блокируются все процессы, которые очень энергозатратные и не связаны с выполнением конкретной механической работы. Поэтому повышается уровень АМПК, и он блокирует синтез, ингибирует практически полностью. То есть синтез во время тренировки фактически и теоретически получается невозможным. То есть смысл тогда во всех этих гормонах, если синтез запускается только после того, когда уже идёт восстановление всех энергетических ресурсов, то есть задолго после тренировки.

Дмитрий Головинский:
То есть, насколько я понимаю, любая теория о том, что во время тренировки выделяются гормоны, за счёт которых приобретается львиная доля роста, она в текущих реалиях не выдерживает никакой критики?

Андрей Замятин:
В текущих реалиях – нет. Единственное, есть момент, когда повышается именно биодоступность гормонов, то есть уровень свободного тестостерона действительно превышает эффект гемоконцентрации. Но все исследования, которые показывают, что это в основном связано как раз с транспортом глюкозы, и с активностью нейромодераторов. То есть улучшается нейрональная активность, рекрутируются мышечные волокна легче, легче они включаются в работу. То есть получается, что вот эта разминка, которую мы делаем перед тренировкой, чем она сделана и правильнее, тем легче потом нам включаться в работу. И мы сколько раз, кто силовым занимается, видом спорта, мы это понимаем, что плохо размялись, и первый подход у нас идет комом. Размялись нормально, вроде все хорошо, включается. Поэтому вот эти гормональные изменения связаны больше всего как раз-таки с энергетикой, с подготовкой организма к работе. А уже локальные факторы внутри, механические факторы роста, то есть мы говорим не про системные гормоны, они реагируют на своём уровне и показывают, что это происходит тоже не сразу, а через несколько часов после окончания самой тренировки. То есть это уже получается вторичный сигнал после того, как механостибул уже этот сигнал подал на реализацию. Получается такая анаболическая среда, которая, естественно, она полезная.

Дмитрий Головинский:
Ты знаешь, есть ещё, вот тобой было сказано о том, что были некоторые эксперименты, которые, насколько я понимаю, предполагали введение в мышцу просто неких факторов роста, которыми видят некоторые лица. Я так понимаю, это была молочная кислота, да?

Андрей Замятин:
Лактат, да, лактат вводили, да. То есть синтез белка, уровень тестостерона повышался, но на синтез белка это никак не влияло. То есть тестостерон, да, там как-то это влияло, опять-таки непонятно, вот эта взаимосвязь с лактатом есть, но вот я последний раз что-то я шудировал по этой литературе, там до конца ее так и не докрутили, то есть она ни к чему не привела вот эта связь.

Дмитрий Головинский:
Замечательно. Ну и подытоживая, да, выводя уже резюме, все-таки, насколько я понимаю, первична механическая работа, первичен механический стресс, механическое напряжение, а уже гормоны и все остальное могут как-то влиять положительным образом, однако первопричиной не являются.

Андрей Замятин:
Да, именно так и получается, что нам нужно создать определённые условия на тренировке, правильными, грамотными протоколами, чтобы запустить максимальное количество механических факторов. А уже анаболическая среда в дальнейшем, то есть вторичный такой признак, когда уже вторичная волна, она уже обеспечивает анаболический фон в целом. Естественно, она как бы благоприятна. Чем выше гормональный фон в целом у человека, тем благоприятнее в дальнейшем гипертрофия будет развиваться.

Дмитрий Головинский:
Дорогие друзья, вот такой вот коротенький доклад сегодня вашему вниманию. Я думаю, что теперь тема механического напряжения, а также тема влияния метаболических факторов на мышечный рост для вас, возможно, немного яснее. Напоминаю, что со мной сегодня беседу вёл Андрей Замятин, специалист и эксперт лицея учёный фитнес, мастер спорта и инженер класса по бодибилдингу, чемпион России, чемпион мира, тренер высшей категории. Увидимся и до новых встреч!